Объединение слишком разных людей
Крымская война 1853-56 гг., в которой коалиция европейских держав во главе с Англией и Францией нанесли поражение России, — важное событие не только в русской, но и общеевропейской истории. Это было первым военным столкновением европейских держав после почти 40-летнего перерыва. Со времен Наполеоновских войн сами страны Европы, их экономика и общество сильно изменились. И всем пришлось заново осмыслять отношение к войне, ее целям, ценностям и жертвам.
Поражение в Крымской войне в России стимулировало великие реформы Александра II и бурный рост экономики в последующие 50 лет. Во Франции победа в войне привела к развитию государственного патриотизма Второй империи, созданию монументальной пропаганды и способствовало той самоуверенности, которая привела к катастрофе Франко-прусской войны.
Но для нас важнее, что именно во время Крымской войны впервые в современной истории проявилось организованное пацифистское движение, которое на разных уровнях и используя разные аргументы отстаивало истину: мир, безусловно, лучше войны. О том, как в результате Крымской войны в России появилась и развивалась идея пацифизма, мы расскажем в следующей статье. А сейчас речь пойдет об Англии, где антивоенная коалиция объединила религиозных идеалистов и капиталистов-прагматиков.
Христианское оправдание свободной торговли
На рубеже 1830-х гг. в Великобритании произошли важные политические изменения, в результате которых увеличилось парламентское представительство новых экономических слоев — людей, связанных не с землей, а с технологиями пара и угля. И вместе с ними в английскую политику пришли новые политические и экономические идеи. Сейчас мы назвали бы ультралиберальными.
Впрочем, для нашей темы очень важным оказалось еще одно нововведение в функционировании британской политической системы. В конце 1820-х гг. было отменено правило, обязывающее всех членов парламента принять причастие в англиканской церкви и принести присягу верности британскому монарху. Теперь в парламент смогли избираться представители Религиозного общества Друзей, которых у нас принято называть квакерами. Возникшая еще в середине XVII века религиозная община квакеров проповедовала следование заповедям Спасителя. И их вера не позволяла приносить присягу кому-либо. Ну а кроме всего прочего, квакеры были проповедниками ненасилия и отказывались под любым предлогом поддерживать войну.
В новой политической конфигурации радикальные сторонники свободного предпринимательства и христианские утописты быстро нашли общий язык. А базой для их союза оказывались вопрос о мире и свободной торговле. Доводы рыночного прагматизма и высокой морали, объединившись, стали эффективным политическим инструментом.
Первым примером, когда их альянс добился огромного успеха, стала отмена «хлебных законов» — высоких пошлин на импорт зерна. Борьбу за ликвидацию пошлин вела политическая лига, основателями которой были радикальный либерал, манчестерский фабрикант Ричард Кобден и квакер Джон Брайт, который позже будет назван величайшим оратором своего поколения.
Сторонники отмены «хлебных законов» прежде всего хотели сокрушить влияние землевладельцев-аристократов, выигрывавших от высокой цены на английской зерно.
Но ставили они не только практические, но и моральные вопросы — квакеры считали, что высокие цены на хлеб усиливают нужду бедняков, а значит противоречат христианскому милосердию.
Циничные выгоды мира
На волне этого успеха Ричард Кобден, как и Джон Брайт, были избраны в британский парламент в 1846 году. И важным направлением их деятельности оказалась борьба за предотвращение войны между европейскими странами, которая тогда мыслилась в рамках многолетнего противостояния Англии и Франции.
Ричард Кобден и его соратники исходили из убеждения, что свободная торговля между странами создает такую экономическую взаимозависимость, которая сделает войны бессмысленными. Впрочем, он осознавал, что это произойдет далеко не сразу, а значит за поддержание мира необходимо бороться. И тут естественными союзниками сторонников свободной торговли оказались квакеры, для которых отказ от насилия и войн был религиозным убеждением.
С 1816 года в Лондоне действовало «Общество мира», основанное британским филантропом квакером Уильямом Алленом, сыгравшим значительную роль в пропаганде идеи отмены рабства. С конца 1840-х гг. Кобден активно включился в работу общества. Агитируя за всеобщий мир, он пытался приводить прежде всего практические аргументы: «Можно возразить, что я апеллирую к низким мотивам, подробно рассматривая материальную сторону вопроса. Да, это так: но если уж Новый завет не смог вдохновить веру христианских народов в дело мира, меня, вероятно, можно извинить, когда я наглядно покажу, насколько дорого выходит, если они полагаются на дух войны ради своей защиты». Но и моральные аргументы ему были совсем не чужды. Когда в 1850 году Российская империя решила прибегнуть к займу во время подавления национального восстания в Венгрии, Кобден заявил об аморальности поддержки вовлеченного в военную авантюру самодержца.
Испытание войной
Войну между Англией и Францией предотвратить удалось, в 1853 году они внезапно оказались союзниками в противостоянии с Россией, которая угрожала войной Турции. Так обрисовывалась конфигурация будущей Крымской войны, во время которой идейные построения британских пацифистов должны были пройти практическое испытание. И очень серьезное, так как еще накануне войны английское общество было охвачено великодержавной горячкой, и любой голос против войны воспринимался как трусость или предательство.
Объединения квакеров прикладывали все усилия, чтобы убедить соотечественников и собратьев-христиан в недопустимости войны. Одной из наиболее ярких их попыток предотвратить войну стала поездка делегации общества Друзей в Петербург зимой 1854 года, буквально накануне вступления Британии в войну против России. К этому времени Россия несколько месяцев вела войну с Турцией, а англо-французский флот был уже готов выдвинуться на защиту Османской Империи. Целью квакеров было встретиться с императором Николаем I и призвать к его христианской совести, чтобы избежать войны.
Несмотря на всеобщее возмущение в английской прессе, квакеры отправились в Петербург, где сумели добиться приема во дворце. Они зачитали Николаю свое воззвание, в котором призвали его как христианина остановить войну «главными жертвами которой будут не те, кто ее начал, но невинные люди с их женами и детьми».
Николай, который к тому моменту уже не имел другой возможности поговорить с представителями британского общества, охотно выслушал квакеров, после чего прочел им лекцию о многовековой связи между русской и греческой церковью и о его исторической миссии защищать восточных христиан. После чего добавил, что как христианин готов следовать велениям религиозного закона, но как государь обязан защищать интересы страны. По словам участников встречи в какой-то момент император прослезился.
В марте 1854 года Великобритания и Франция выступили против России на защиту Турции, относительно раздела которой Россия строила крайне амбициозные планы.
Задача защиты мира перед охваченной воодушевлением общественностью теперь предельно усложнилась. Ричард Кобден, пытаясь привычно апеллировать к выгоде невмешательства Британии в военные действия, вскоре убедился, что эти доводы едва ли будут услышаны. В переписке с видным деятелем Общества мира Генри Ричардсом Кобден писал, что сейчас честное обсуждения вопросов мира в Англии невозможно и «пока новая фаза событий не проявит себя, будет, я думаю, не только бессмысленным, но и неподобающим для дела мира проводить публичные встречи».
Но его друг и коллега Джон Брайт сделал другой выбор и на протяжении всей Крымской войны говорил о бессмысленности и неоправданности военных действий. Как квакер он не мог поддерживать войну и скрывать своих взглядов. Брайт объяснял, что популярность войны его мало заботит: «Я до глубины души презираю того, кто поддерживает войну лишь потому, что пресса и некоторые люди призывают Правительство в нее вступить».
В своих выступлениях, впрочем, он не сосредотачивался только на христианском морализаторстве, но также не жалел сил на поиск практических аргументов против войны, подробно рассуждая о том, какой урон может нанести война британской экономике.
В феврале 1855 года он произнес одну из наиболее известных антивоенных речей. К этому времени первоначальный энтузиазм, связанный с войной, начал меняться. Война затягивалась. Благодаря публикациям прессы, британцы в многочисленных подробностях узнавали о жестоких сражениях при Балаклаве и Инкермане, тяжелых потерях и ужасных условиях в осадном лагере союзников у Севастополя зимой 1854-55 гг. Это далеко не означало, что публика перестала поддерживать войну, но она уже была готова осознавать ее кровавую реальность: «Ангел смерти побывал во всех уголках страны. Вы можете почти услышать биение его крыл. И никто, как в давние дни, когда были убиты первенцы, не смажет кровью перкладину дверей и оба косяка, чтобы быть пощаженным и выжить. Он забирает своих жертв из замка дворянина, особняка богача и домика бедняка. И я провозглашаю эту речь от имени всех классов».
В декабре 1854 года британские квакеры приняли «Христианское воззвание от Общества друзей к своим соотечественникам о нынешней войне».
Пацифисты квакеры не пускались в рассуждения о национальных интересах Англии и возможных целях войны, но настаивали, что считают «истиной, применимой как к отдельным людям, так и к народам, что лишь от использования средств, допускаемых Христовым законом, мы можем ожидать благословения Божия для наших усилий».
Доказывая, что война с ее преступлениями и страданиями не может сочетаться с учением христианства, квакеры умоляли остановить страдания невинных и отказаться от войны. Это был призыв не к капитуляции, но скорее к осознанным действиям в духе Христа. Обращаясь к членам правительства, квакеры писали: «Мы не бесчувственны к их затруднениям в нынешнем кризисе, где им приходится иметь дело с могущественным врагом и одновременно преграждать могучий поток воинственного возбуждения в умах народа (…) Все же мы верим, что полагание на Бога вместе со смиренным осознанием наших национальных грехов и умеренная оценка собственного положения даже при полном осознании правоты нашего дела будет во все времена (…) лучшей подготовкой к обретению мира».
Памфлет широко разошелся по Англии (было напечатано около 200 тысяч экземпляров). Войну квакеры не остановили, но их действия сыграли роль в том, что война перестала восприниматься как некое захватывающее приключение во имя Англии и правого дела.
И все-таки мир
И Ричард Кобден и Джон Брайт после войны проиграли парламентские выборы из-за непопулярности их «голубиных» взглядов. Однако пацифистские идеи, которые они отстаивали, все таки возымели воздействие на общество. Как только прошел патриотический угар, оба наших героя вернулись в палату общин.
А в 1860 году Ричард Кобден как специальный представитель британского правительства вел переговоры с Францией, завершившееся заключением первого в истории двустороннего договора о свободной торговле. Подготовка этого договора для самого Кобдена была торжеством его пацифистской программы. Ближайшие соседи, несколько столетий враждебно относившиеся друг к другу, решились взаимно снизить пошлины и открыть свои рынки. По сути именно этот договор, связавший экономики двух стран окончательно, устранил из внешнеполитического оборота само понятие англо-французского военного соперничества.
